Дмитрий ХРИСТИЧ: Удивлялся в детстве, почему в Киеве говорим по-русски

Фото Дениса Носова. Дмитрий Христич

Его 636 очков в 886 матчах до сих пор остаются рекордными для украинцев, выступавших в Национальной хоккейной лиге. Судя по нынешним реалиям, в обозримой перспективе этот результат вряд ли кто-то превзойдет. Дмитрий Христич – одна из главных легенд украинского хоккея, недавно возглавивший национальную сборную Украины. Задача перед ним и его тренерским штабом стоит четкая и недвусмысленная: выход в дивизион 1А.

На днях сборная Украины начала в Венгрии первый тренировочный сбор под руководством Христича. Его венцом станет участие в Мемориале Тамаша Шаркози в Будапеште. Соперниками будут исключительно представители дивизиона 1А, к которому тянутся наши хоккеисты – Венгрия, Италия, Словения. Незадолго до выезда в соседнюю страну Дмитрий Христич дал Sport.ua развернутое интервью, в котором поделился ожиданиями от работы, вспомнил свой единственный по сей день самостоятельный тренерский опыт, объяснил, как без лишних трудностей перешел на украинский язык и как недавно не по своей воле сфотографировался с Овечкиным. А начали мы этот разговор с воспоминаний о предыдущем опыте работы Христича в национальной сборной Украины.

– В тренерском штабе нашей сборной я уже был четыре раза, – берет слово Дмитрий Анатольевич. – В первый раз, когда помогал Александру Сеуканду, у нас были все шансы вернуться в топ-дивизион. Но в решающем матче в Торуне уступили 0:2 итальянцам. При условии, что владели преимуществом, создали много моментов, но никак не могли забить. Вторую шайбу соперники забросили нам в пустые ворота, когда мы заменили вратаря шестым полевым игроком. Это было очень чувствительное поражение.

Очень большие надежды на возвращение в топ-дивизон у нас были и в 2011 году. Тогда я помогал канадцу Дэйву Льюису, чемпионат мира в первом дивизионе мы принимали в Киеве. Рассчитывали выиграть турнир, но неожиданно для себя стали только третьими. Прежде всего потому, что проиграли в первом матче 3:5 сборной Великобритании.

– Это был настоящий шок. До сих пор никто не объяснил четко, что стало причиной провала.
– Во-первых, на этот чемпионат мы тянули за уши одного игрока. Который в итоге отыграл один матч, сказал нам «до свидания» и сбежал.

– Константина Касянчука?
– Да. Также в матче с британцами мы получили четыре минуты штрафа в ситуации, где наш игрок вообще не касался соперника высоко поднятой клюшкой. Во время этого меньшинства мы пропустили шайбу, которая имела определяющее значение. После матча на заседании директората чемпионата высказал наши претензии по поводу того эпизода. Представители IIHF признали, что рефери ошибся и сказали, что ничего, кроме как не назначать его на наш следующий матч, сделать не могут.

– После этого вы приходили в сборную еще дважды. Но тогда команда борьбы за выход в топ-дивизион уже не вела.
– Сначала работал помощником у Александра Куликова. В Донецке мы выиграли дивизион 1В и очень надеялись, что в следующем году сможем сразиться за возвращение в элиту. Но волевым решением кого-то из Донецка наш тренерский штаб сняли и назначили на должность главного тренера россиянина Андрея Назарова.

Мой четвертый приход в сборную состоялся в 2021 году. В штабе Вадима Шахрайчука я был видеотренером, а при необходимости выполнял функции менеджера или консультанта. Выполнял больше техническую работу, во время матчей не находился на скамье. Делал то, что было нужно.

2013-й. Донецк. Сборная Украины с Христичем в тренерском штабе выиграла чемпионат мира в дивизионе 1В

– Сеуканд, Льюис, Куликов и Шахрайчук имеют совершенно разные подходы к работе. Сотрудничество с кем из этих специалистов было для вас ближе?
– Опыт работы с Сеукандом был в определенной степени стихийным. Карьеру игрока я закончил только за четыре года до того, еще не успел отвыкнуть от восприятия игры с позиции хоккеиста. Александр Юрьевич, конечно, с помощниками контактировал, но ничего особенного от меня с Александром Савицким не требовал. Мы выполняли то, что главный тренер говорил и все. В штабе Льюиса я больше был переводчиком. Если кто-то не понимал Дэйва, я доносил его мысли до игроков. Кроме меня, ассистентами у Льюиса были белорус Михаил Захаров и тренер вратарей Юрий Шундров.

Самым открытым среди тех тренеров, в штабе которых работал, был Куликов. Мы с другим ассистентом Юрием Гунько присутствовали во время всех предматчевых собраний. Куликов говорил не только сам, но всегда давал нам возможность что-нибудь дополнить. Александр Петрович рассчитывал на нашу реальную помощь. И это импонировало. Так же открытым, в принципе, был и Шахрайчук. Но в первую очередь он советовался с Константином Симчуком. Я появлялся, когда требовалось что-то помочь. Чувствовал, что команда прогрессирует, что тренеры на своем месте. Мы были сплочены, ведь собрались вместе вскоре после начала полномасштабной войны. Ребята долгое время не имели возможности играть в хоккей и тренироваться. Мы провели качественную подготовку в Венгрии и во время чемпионата мира сражались на равных с будущими победителями поляками. Да, японцам уступили справедливо, но чувствовалось, что наша сборная прогрессирует. Нынешний чемпионат мира, когда проиграли тем же японцам в решающем матче за первое место в дивизионе 1В, это тоже показал.

– Из-за этого поражения тренерский штаб Шахрайчука потерял должность. Сейчас четкая задача выхода в дивизион 1А стоит перед вашим тренерским штабом…
– Задача трудная, но никто и не рассчитывает на то, что будет легко. Еще до назначения мы четко определили обязанности каждого представителя тренерского штаба. Да, формально ничего не изменилось: в нашем штабе есть главный тренер, есть ассистенты Олег Шафаренко и Ник Филан, есть тренер вратарей Игорь Карпенко. Но каждый имеет свое четко оговоренное направление работы и соответственно сможет влиять на достижение результата. Да, решающие решения будут за мной как главным тренером, но я буду слушать и принимать во внимание мнение ассистентов.

– В английском футболе должность главного тренера называют менеджером. Как это работает, на примере работы с киевским «Динамо» и национальной сборной по футболу показывали Сергей Ребров и Андрей Шевченко. Кажется, теперь что-то похожее вводите и вы в хоккее…
– В моем понимании менеджер – человек, отвечающий за всю команду, за игроков, получивших вызов для участия в сборах.

– На ведущих тренерских примерах из футбола условные Хосеп Гвардиола, сэр Алекс Фергюсон или Арсен Венгер формируют штаб с ассистентами, имеющими четкое направление работы и ответственными за то, чтобы механизм работал. Без разницы, каково распределение функций.
– Мы тоже оговорили, что Олег Шафаренко будет отвечать за тактическую и стратегическую подготовку команды, вести тренировочный процесс, Ник Филан будет выполнять роль аналитика, пересматривать потенциальных кандидатов в сборную, а также игру соперников. Игорь Карпенко сосредоточится на подготовке вратарей. Это лучше, поскольку каждый имеет свой сектор ответственности.

К слову, мой опыт работы в британском хоккее во главе «Эдинбург Кэпиталз» кардинально отличался от того, о чем вы упоминали в контексте футбола. Продержался там четыре месяца. И пошел именно из-за непрофессионального подхода к делу. Там тоже был менеджер. Через которого поступали средства на нужды клуба. Он считал, что делает все от него зависящее. Но на самом деле вся ответственность за выступление сосредоточилась исключительно на мне. Единственный ассистент не мог участвовать в тренировках, поскольку работал на другой работе. Говорил, что может приходить только в случае, если будем тренироваться в девять вечера. Но вечером могут тренироваться только любители. На игры ассистент тоже не всегда успевал, так как отдавал приоритет собственному бизнесу. Врач приходил за пять минут до начала матчей. Добираться на матчи в другие города Шотландии самостоятельно тоже не было возможности. Нас подвозили люди, любящие хоккей и занимающиеся перевозками. Подсаживали к себе в автобус хоккеистов. Форму, правда, довозили по отдельности, на микроавтобусе.

Для меня это было дикостью. Потому и ушел. После меня «Кепиталз» готовивился под руководством играющего тренера. Этот сезон они доиграли и после этого в высшем дивизионе уже не выступали. Это при условии, что в целом британский хоккей сейчас развит лучше нас, там сильно чувствуется влияние канадских специалистов. Уровень игры в той лиге, где тогда работал, тоже высок. Другое дело, что «Эдинбург» из-за подхода к делу ему не соответствовал. Но отрицательный опыт – тоже опыт.

– Тем более, что это был единственный для вас опыт самостоятельной работы.
– Уж слишком самостоятельной (смеется). Не было даже переводчика. У нас в команде были российские хоккеисты, не понимавшие английского. Мне приходилось проводить установку отдельно для них, а отдельно для местных игроков. Вернее, установка – еще полбеды. Я тоже, приехав в США, поначалу не разговаривал на английском. Но в хоккее часто достаточно нарисовать упражнения или комбинации, чтобы понять все. Другое дело, когда у игрока заболеет ребенок и приходится ехать с ним в госпиталь, поскольку нет менеджера, который бы эти бытовые вопросы решал.

2009-й. Украина — Дания. Слева — асисстент главного тренера Дмитрий Христич и нападающий Олег Шафаренко

– Совершенно очевидно, что в нынешнем тренерском штабе сборной одна из ключевых ролей отведена Олегу Шафаренко, возглавляющему на клубном уровне «Сокол». Вы не играли вместе и пересекались как тренер мало. Вы достаточно знакомы, чтобы говорить, что являетесь единомышленниками и что сможете сработаться?
– Когда я был ассистентом тренера сборной, Шафаренко был игроком и в 2009-м, и в 2011-м, и в 2013-м. Потому знакомы мы хорошо. Олег входил в число игроков, которые тогда уже были лидерами команды как на льду, так и в раздевалке. Что касается тренерского видения. Мы пообщались и нашли точки соприкосновения. Остальное покажет время. Общения никогда не бывает достаточно. Все покажет работа. Думаю, у нас будет достаточно времени. И Олег, и Карпенко – хоккейные люди, за их плечами многие годы игровой карьеры. С Ником мы общались по телефону. Он предложил создать в Telegram нашу тренерскую группу, где наш штаб будет на постоянном контакте. И общаемся там исключительно на украинском. Ник, к слову, активно изучает наш язык. Я приветствовал такое его стремление. Ведь даже если в раздевалке мы и будем использовать русский, то знающий украинский человек все будет понимать. Это только россияне, как идиоты, делают вид, что не понимают ни украинского, ни белорусского.

– К слову, журналисты, присутствовавшие на вашей в качестве главного тренера сборной презентации, с некоторым удивлением заметили, что украинским языком вы владеете очень хорошо.
– Это не должно удивлять. Это я в детстве постоянно удивлялся, почему живя в столице Украины, мы говорим только по-русски. Каждое лето ездил к бабушке в Полтавскую область и через какой-то день уже говорил так, как все. Да, там суржик, но люди разговаривали по-украински. И я с ними. После того возвращался в Киев и снова привык к русскому. В школе первые три года учился в украинском классе. Затем перевелся в спецкласс с основным русским. И не заметил никаких проблем. Вместо с тем были в классе дети, которые приходили из других школ со справками не то от родителей, не то от психиатра. «Я нє вівчаю української», — говорили они на основе той бумажки. С хоккейной средой ситуация более сложная, поскольку киевское «Динамо», которое потом переименовали в «Сокол», долгое время представляли исключительно представители российского хоккея. Лишь впоследствии начали появляться воспитаннники родной, киевской школы.

– После начала полномасштабной войны вы оказались под шквалом критики из-за интервью, которое дали бывшему партнеру по «Вашингтон Кэпиталз», а ныне президенту Федерации хоккея Московской области Андрею Николишину. Когда это делали, понимали, что дома этого не воспримут?
– С Андреем мы знакомы много лет, постоянно общались и после завершения карьеры. В частности, после того, как произошло полномасштабное вторжение. У нас разные взгляды. Андрей где-то на первую неделю войны мне говорил, дескать, не делай ничего дурного, не дай себя убить. «Как? – спрашиваю. – Они придут в мой дом, а я буду молчать?» К счастью, до этого не дошло. Но когда Николишин предложил мне записать интервью, отказался. Однако чуть позже мы оказались вместе на мероприятии, организованном «Вашингтон Кэпиталз». Сразу договорились с Андреем, что общение будет исключительно хоккейным. Чтобы не возник конфликт. Этот разговор состоялся еще до того, как узнал, что Николишин приезжает в США со съемочной группой. А когда на месте получил предложение пообщаться на камеру, признаю, не смог отказать.

Позже уже взвешивал, с кем общаться. Белорусское издание «Зеркало» перед общением заверило, что является оппозиционным к действующей власти. Потому согласился. А еще одному СМИ не то из россии, не то из беларуси отказал.

– С тем же Николишиным или Овечкиным на мероприятиях в Вашингтоне, вероятно, еще пересекались. Каким было это общение?
– С Овечкиным я не был знаком лично. На одном из таких мероприятий, не с глазу на глаз, а рядом с другими людьми, американцами, канадцами, он подошел, поздоровался. Спросил о том, что у нас. «Представляешь, бомбят!» – говорю. Фактически после этого мы уже и не говорили. Но вот буквально недавно случилась история. Фотографировались крупной компанией бывших игроков «Кэпиталз». Овечкин находился рядом. Ему предложили стать в центре и тоже сфотографироваться. Саша стал не в центре, а рядом и мной, скраю. Что мне было убегать? Мне даже удивительно, что это фото не дошло до Украины. Опять было бы много разговоров. Хотя я не хотел с ним фотографироваться.

Александр Годынюк и Дмитрий Христич — молодые таланты киевського "Сокола"

– Дмитрий Анатольевич, какой тренер повлиял на ваше хоккейное мировоззрение больше всего?
– Больше всего благодарен тем тренерам, которые в меня верили и подталкивали вперед. Это, прежде всего, мой детский тренер Анатолий Николаев. Потом также чувствовал доверие Анатолия Богданова, когда начал выступать за основной состав киевского «Сокола». Также очень меня поддержал Терри Мюррей, тренер «Вашингтон Кэпиталз», под руководством которого дебютировал в НХЛ. Вот эти специалисты дали мне толчок на разных уровнях. И им буду благодарен до конца жизни.

– Сейчас вы считаете себя по тренерской философии более европейским или североамериканским специалистом?
– В зависимости от того, что вы имеете в виду.

– В 2004-м, когда вы вернулись из НХЛ и выступали в рф за магнитогорский «Металлург», мы общались с вами впервые. Тогда вы сказали, что европейский и североамериканский хоккей – два разных вида спорта. Ни мало, ни много.
– Мне импонирует микст. От европейского хоккея взял бы изобретательность в атаке. В североамериканском стиле нравится умение отойти назад в случаях, когда что-то не получается и простыми шагами восстанавливать игру, которая по каким-то причинам растерялась. Иногда уход к простым решениям и элементарным схемам полезнее, чем упрямое намерение действовать так, как когда-то удавалось, а сейчас не получается. В Северной Америке хоккей именно потому и попроще, что не на всех уровнях и не постоянно ты находишься на высоте. Попытаться удержаться можно. Но риск, что при таких условиях упадешь очень низко и это падение будет очень болезненным, очень высок.

– Одна из задач, которую перед вашим тренерским штабом поставило руководство Федерации хоккея Украины – омоложение состава. Собираетесь прибегать к решительным шагам, скажем, сриглашать на одни из ближайших сборов ребят 2006-2007 годов рождения, являющихся представителями поколения, на которое в украинском хоккее очень надеются? Ибо в том составе, который будет выступать на Мемориале Шаркози, новичков немного…
– 17-18-летние ребята сперва должны заслужить вызов в национальную сборную. Пусть трудятся. Мы за ними следим. Пусть проявляют себя в молодежной и юношеской сборных. Что касается состава, который сейчас будет выступать в Будапеште, то там много молодых игроков. Даниилу Трахту – 20, Артему Гребенику, Денису Бородаю, Глебу Вараве – по 21-му, Денису Матусевичу, Ивану Сысаку, Евгению Ратушному, Ярославу Панченко – по 22, Александру Пересунько – 23. Девять молодых хоккеистов. Это немало.

Ноябрь 2023-го. Будапешт. Современная сборная Украины

– Вы 20-летним стали чемпионом мира, Алексей Житник в 19 завоевал золото Олимпиады и в том же году уже выступал в НХЛ. И это только если вспоминать самые яркие примеры украинского хоккея. Да, это был хоккей другого уровня, но все же выглядит, что молодежь те советские тренеры подпускали к выступлениям на самом высоком уровне смелее…

– Понимаете, искусственно никого подпускать тоже не стоит. Если игрок соответствует уровню сборной. Как тот же Трахт. Его приглашал и предыдущий тренерский штаб, приглашаем и мы. Я работал с детьми в школе «Кременчуга» и имею представление о возможностях молодых украинских хоккеистов. Кто-то может для своего уровня лучше кататься или быстрее бегать. Но чтобы заявить о себе на серьезном уровне, нужно развиваться, а не рассчитывать только на сильные стороны, которые помогали выделяться среди детей или молодежи. Вот с этим есть проблема. Поэтому при переходе из молодежного хоккея во взрослый много игроков и теряется. Те ребята, которые имеют потенциал вырасти в хороших мастеров на взрослом уровне, мы будем привлекать в сборную. Пусть не сразу в состав на чемпионат мира, но на тренировочные сборы точно.

– От услуг таких опытных игроков как Дмитрий Нименко, Андрей Михнов, Роман Благой вы уже отказываетесь?

— Михнову скоро будет 40. Благому – 36, Нименко – 35… Много. Надо двигаться вперед. Знаете, следил за матчами «Сокола» и отметил, как в их составе выделяется Сергей Бабинец. Борется, не хочет проигрывать, отдает пасы, забивает. Даже спросил Шафаренко: «Может, возьмем?» Но Олег сказал, что в ФХУ у Сергея другие обязанности, он менеджер молодежных сборных. Сергею тоже 36.

— Конечно, вы как и любой другой серьезный тренер не станете комментировать решения предшественников. Однако существует мнение, что таких ребят, как Станислав Садовиков, который уже выступает за взрослую команду второго чешского дивизиона «Берани» из Злина, как вратарь Глеб Арцатбанов, ставший чемпионом Чехии среди молодежи в составе пражской «Спарты», стоило вызвать в первую сборную еще прошлой весной…

– В нашем расширенном списке кандидатов они есть. Но это не значит, что будем кого-то приглашать только с учетом возраста. Хоккеист должен доказать, что принесет команде пользы больше, чем возрастной игрок. Если мы хотим добиваться результата, то процесс омоложения нужно проводить плавно, чтобы он не был в ущерб тем целям, которые перед нами поставлены. Думаю, во времена моей молодости тренеры тоже никого не вводили в состав искусственно или учитывая какие-либо обязательства. Тренер присматривается, как молодой игрок вливается во взрослый коллектив, насколько отвечает его требованиям по игровым характеристикам.

Омоложение необходимо, но руководствоваться надо не схемами или обязательствами, а индивидуальным подходом к каждому отдельно взятому исполнителю. Возьмем свежий пример из НХЛ. Коннора Бедарда выпускают в составе «Чикаго Блэкхокс» сразу, несмотря на то, что ему 18. Вспоминаю время, когда выступал за «Бостон Брюинз». 18-летнего Джо Торнтона тогда выпускали далеко не в каждом матче. Хотя он тоже считался очень одаренным, имел поразительные габариты и в итоге доиграл до 40 лет. Мало какой молодой игрок вытягивает уровень первой-второй пятерки.

— Вы, наверное, не возражаете, что тенденция к серьезному омоложению свойственна современному спорту в целом и хоккею в частности. А некоторых представителей выводят на вершину еще и искусственно. Вот в футболе вручение «Золотого мяча» более десяти лет зациклилось на персонах Месси и Роналду, хотя иногда условные Хави, Иньеста, Нойер или Левандовски заслуживали отличия больше. Похожая тенденция, судя по тому, что Международная федерация хоккея назвала 17-летнего Бедарда «Игроком года» в этом году, наметилась и в хоккее…

— Коннор действительно очень одарен, он даже в таком юном возрасте умеет на льду почти все, у него очень хорошая индивидуальная статистика. Хоккей в последнее время стал более интенсивным. Физические данные играют очень важную роль. Но просто перебегать соперника мало. Нужны еще талант, мастерство, понимание игры и партнеров. Важна совокупность факторов. А в нашем случае еще и азарт, желание играть за сборную, а не восприятие выступлений за нее как рутины, как чего-то, что за многие годы вошло в привычку. Тогда лучше отдохнуть и уступить дорогу молодым.

По материалам